Драма в одном акте
Ой, ты гой еси, свет Ивановна,
Свет Ивановна, да Людмилочка!
Бьет тебе челом рыжий русский князь,
Рыжий русский князь, хан мурза Сергей.
Это имечко чисто русское,
Ну как, скажем, "Пьер" у лихих татар.
У лихих татар, наших братушек,
Наших братушек испокон веков.
Припадает Серж к твоим ноженькам,
Что стройны стоят кипарисами,
Как два тополя возле третьего,
Возле третьего, что упал лежит
На Плющихе той испокон веков.
Говорит тебе хан мурза Сергей
Слово ласково иноземное:
- Миль пардон, лямур, моя душечка,
Моя душечка, свет Ивановна.
Ты бы что ль, мой свет, хоть подушечку
Подложила бы, чтоб не бился я
Да у ног твоих да своим челом
В остры камушки, аж башка гудит.
Аж башка гудит, как татарский полк,
Как татарский полк перед битвою.
И рекла в ответ свет Ивановна,
Свет Ивановна да Людмилочка:
- А хитер же ты, хан мурза Сергей,
Подложу тебе я подушечку,
Ты ж потребуешь к ней периночку,
Чтоб перо к перу, всё лебяжие,
Обоймешь меня, красну девицу,
Своей рученькой, слышь, могучею,
И тогда уже не отбиться мне.
Не поможет и полк лихих татар.
Полк лихих татар, наших братушек,
Наших братушек испокон веков.
Догорела тут зорька алая,
Зорька алая да закатная.
Что меж ними после случилося,
То неведомо никому в миру.
Тут кончается наша летопись,
Наша летопись прошлых славных дел.
Так вот крепла Русь в ратных подвигах,
Да любовью зло побеждаючи.
***
Ай, заинька, ай, серенький,
Ты пошто меня цалуешь, белу зайку приминаешь.
Ай, сокол мой, златы пёрышки,
Помурзавишь да забудешь, поубэмишь да оставишь.
Ай, силушкой, богатырскою
Взял в полон жену чужую, басурманином резвишься.
Ай, лада мой, гоголь беленький,
Аки мёд твои убемы, аки смага твои речи.
Ай, ярый мой, руце лагодные,
Ты пошто меня пояти, чаю мне не сдобровати.
Ай, любый мой, ай, турды заря,
Токмо семо и овамо аз с тобою поприяти.
Затянувшийся диалог двух отпетых театралов
Люсь, ты что, теперь уже и с князем?
Я ж тебя давно просил - уймись!
Жаль я не прибил его под Вязьмой
В 41-м, памятном. Ну, слизь!
Люсь, смотри, он точно не из наших,
И одно похабство на уме.
Всё "челом", "челом"... - пошел в парашу!
Хватит клинья бить к моей жене!
Слышь, мурза! Тя раздавлю, как прыщик.
Не сбивай с пути советских баб!
Люсь, а ты все приключений ищешь?
Так найдешь - я на руку не слаб.
Люсь, ведь я тебя... забыл, блин, слово...
"Бью"? "Убью"?.. А! Во! Люблю тебя!
Ну, бывай, покеда, будь здорова.
Хату береги, ну и себя.
***
Ой-ёй, ты чё такой рассерженный?
Сейчас со стула прям свалюсь.
В грудях любовь едва забрезжила,
А ты несёшь такую гнусь.
С князьми пусть княгини шастают,
А мне куды такей-то франт?
Мне б мужичонку завалящего,
Но при делах, а сбоку бант.
Ты чёта весь заерепенился,
Гляди, и я сейчас взорвусь.
Надысь купила я печеньица,
Так ты яво того - кусь-кусь.
Какой-то ты не окультуренный,
Ишь взялся бабу изводить.
И чё б не жить втроём в натуре нам,
Сейчас модняво так чудить.
И неча тут мне клясться в верности,
А то припомню я табе
Как прижималси драгоценностью
К какой-то шавке, ну, кобель!
Ты вспомни Зинку паликмахершу,
Как мял её во всех местах.
Зацеловал совсем с ушами всю,
А я томилася в постах.
Ну, чё, давай тада расстанемся,
Табе сюды, мине туды.
А то всё маемся, кусаемся,
Так недалёко до беды.
В туды мне очень даже нравится.
А ты там как в своих сюдах?
Пишу, а слёзы так и катятся,
Вся грудь в разводах и следах.
***
Опять ты, Люсь, грозишь разводами.
Не понял я, какими, где?
Что на грудях - прикрой нейлонами.
Ну а другие - те в суде.
Когда тебя я вижу, Люсь,
То, кажется, с ума свихнусь.
Дай на коленку обопрусь,
А то свалюсь.
Здесь, бляха, мебель неудобная
Для разговора тет-а-тет.
В театре тут искал уборную,
Нашел, а там кордебалет.
Кидают ножки, веришь, Люсь,
На плечи мне, такая гнусь!
А я ведь этого боюсь.
Ты ж знаешь, Люсь.
Ты, Люсь, меня достала Зинкою!
Ну, я прижался к ней, и что?
Бежал из винного с корзинкою,
Ну, и уткнулся к ней в пальто.
А ты пока, послушай, Люсь,
Подальше отодвинь свой бюст
А то я снова зацеплюсь
И вниз свалюсь.
Ты, говоришь, нашла печеньице?
Так я его того, кусь-кусь.
Тут, блин, такое помещеньице,
Что я без закуси сопьюсь.
Меня дразнить не надо, Люсь,
Ведь я тогда впадаю в грусть,
Ах, ты смеешься?! Ну и пусть...
За что ж так, Люсь?
Не донимай меня культурою,
Не тычь мне в нос свои стихи.
Занюхал ими политуру я -
Как вобла вялы и сухи.
За третьим сбегать, значит, Люсь?
Так я ж на это так и рвусь.
А пить втроем - да, это плюс!
Ты чудо, Люсь!
А князя этого я выследил,
В кулисах прятался, затих.
А я в него как матом выстрелил!
Теперь он просто тихий псих.
Ну что, давай мириться, Люсь?
Ведь я ж домой не доберусь.
Во мне спиртов опасный груз,
Боюсь взорвусь.
Ну что ты, Люсь, все хмуришь бровочки?
Ну хочешь, буду звать "Люси"?
Давай, тащи до остановочки,
Потом иди, лови такси.
А по театрам больше, Люсь,
С тобою шастать не берусь.
А то от этих нежных муз
Пойдет к чертям весь наш союз
А я в шестой раз не женюсь,
Я ж верный, Люсь.
***
Ты что, башку продуло в форточку?
Развод такая штука - зырь:
Я развела тебя на кофточку,
А ты меня на тот пузырь.
Какой-то ты отсталый пень,
Городишь всё, чего не лень.
На грудь нейлон? Вчерашний день
И дребедень.
Вчера в Бурде видала лифчики
Из меха дикого кота.
Такой бы мне пошёл отличненько.
Ну, что ты сразу срамота?
А князя больше ты не трожь,
Ведь у него не сорок рож,
А ты всё бьёшь его и бьёшь,
Помрёт, Серёж.
Ну вот, опять кардебалетился,
Кто обещал туда ни-ни?
А это что? Летел по лестнице,
Когда в гримёрке замели?
Чего кобылы? Сам хорош.
В тебе же страсти ни на грош.
Ты всё хозяйство там протрёшь.
А мне, Серёж?
Чего молчи? Ведь я жалеючи,
Кто пожалеет, как не я?
Вот раньше был иван-царевичем,
Теперь от пьянки облинял.
Прими на грудь. Мою не тронь.
Глаза пошире рассупонь -
Где я, где грудь, давай ладонь…
Ну, ты огонь!
***
Ой, Люсь, не вспоминай про форточку,
Меня и щас бросает в дрожь.
Хотел твою проветрить кофточку,
Ну, а с нее слетела брошь.
Она летит, сверкая, вниз,
А я за ней сквозь стаю птиц.
Вот это был судьбы каприз!
Да спас карниз.
Дались тебе все эти лифчики!
Колготки выше натяни.
Я видел в телике, как фифочки
Везде так ходят, там, у них.
А ты чем хуже? Правда, Люсь,
И ты вот так пройдись, не трусь!
Я как представлю, так трясусь.
Чего ты, Люсь?
Ты помнишь эту Светку Ивченко?
Ну ту, что в третьем этаже.
Она не токма что без лифчика -
Была ваще без неглиже.
И ладно бы в квартире, Люсь!
В подъезде, днем! Я просто прусь.
Ее рогатый выгнал гусь.
Ты вспомни, Люсь.
А вам в "Бурде" напишут всякого!
Ты только успевай читай.
Трусы с большой медвежьей лапою
Одень - и как попала в рай.
Они там все уже того!
Вам понашьют невесть чего!
Ведь думать надо головой.
Ты, Люсь, не вой.
Ух, развелось татарской неруси!
И что ни плюнь - то сплошь князья.
Я посшибал в театре двери все,
Когда он бегал от меня.
Да хрен с ним, с князем, пусть живет.
Он, говорят, теперь не тот.
Смешит стишатами народ,
Как идиот.
Ты ж знаешь, Люсь, что я стеснительный.
При виде баб теряюсь весь.
Но если вырвусь из смирительной,
То рву с них всё, что ни на есть.
Вот так и с Зинкою, ага,
Я ж от дурдома был в бегах,
И тут она, и при ногах -
Заныл аж пах!
Но ты не думай, я не конченный,
И это быстро завяжу.
Ты мне так врезала по копчику!
С тех пор я больше все лежу.
Боюсь, что мне уже не встать,
Домкратом разве что поднять.
На всю развратную их рать
Мне, Люсь, плевать!
Да знаю я, что ты жалеючи
Тогда по копчику, и щас.
Когда в театре я от девочек
Пришел, а ты мне сразу в глаз.
Кому такой я нужен, Люсь?
Я ж без тебя совсем загнусь.
Давай-ка я тебя кусь-кусь
Хоть раз. А, Люсь?
***
Да знаю я, что присоседился
На Манькин старенький карниз,
А Манька, знашь, какая сплетница:
“Гляжу, лятить башкою вниз,
И матерится “бл@” да “бл@”,
А на карнизе труселя.
На что мне ентава фигня
Да без руля”.
На лучше жуй свою яишницу,
Знаток бесштанный мань да зин.
Где скорлупа? Оно ж не чистится!
Здесь чистый кальций, не бузи.
Давай борща тогда налью,
Потом, когда его сварю.
А хочешь сока надавлю
Из фейхую?
Чего-то хочется горячего…
Ну, у тебя одно в уме.
До визга пьёшь всегда свинячего,
Потом цепляешься ко мне.
Кто мне колготки зацепил
Когда от страсти их схватил
Зубами, полными бацилл?
Ты чё дебил?
Так то ж, балда, видал по телеку,
Им спецодежду выдают.
Я б эту гадскую Америку...
Хотя не лучше стало тут.
Нашёл объект для восхищения.
У Светки лифчик спёр сосед,
С тобою странный он в общении,
Гляди, поймает тет-а-тет.
Серёж, за князя не журись,
Ведь половая тоже жизнь,
А ты его под живопись,
Ну, зашибись!
Чего-то ты не очень ласковый,
Гляди, скукожился ежом.
И взгляд потухший и затасканый,
Живём, себя не бережём.
Сидишь, скучаешь без причин,
Как-будто в хате ты один,
Сейчас разденусь, погоди..
Чего уйди?
Я от тебя эвакуирую!
Живот болит? Чего замолк?
Давай тебя сейчас кастрирую,
Касторки есть ещё чуток.
Эх, было раньше наше времечко,
Не успеваешь толком спать,
А ноне только на скамеечке
С соседкой семечки щелкать.
Уже уснул. Ну, что за жизнь!
Ты хоть разденься, постелись.
Трусы вон снова порвались.
А ну, подвиньсь.
Ишь, как уснул и улыбается.
Такой хороший, если спишь.
К соседу что ли забуравится?
Пущай покажет мне Париж.
Но нет хотенья ни на грош.
Тебе я верная, Серёж.
И ты мне, кажется, пригож,
Когда не пьёшь.
***
Ты, Люсь, крестись, когда что кажется.
Такой мужик, как я - в цене.
Вон даже тот сосед, что мажется,
Неделю сватался ко мне.
Совал мне деньги, пидорок.
И он хотя не так и плох,
Но я ему задвинул в рог,
Он и заглох.
Вот тут уже твоя яичница!
Да, витаминов в ей не счесть.
Ты, Люсь, хоть и была отличница,
Но не могу я это есть.
И соку мне того не лей,
Меня от этих фейхуэй
Всё рвет и рвет уже пять дней.
Пивка налей.
Ты ж знаешь, Люсь, что я - не пьяница,
Но так выходит по судьбе.
Тебе Америка не нравится,
Вот и таскают в КГБе.
Да не тебя, Люсь, а меня,
И уши мнут там по полдня,
Что я Басоцкого кручу,
А не ХилЯ.
Я им кричу: "Да это ж классика!
Такой певец у нас один!
Хоть ростом он и с первоклассника,
Как власть протягивает, блин!
Володя режет правду, мля!
А что мне слушать у ХилЯ?
Про сок березовый ля-ля
Да тополя?!".
Дурдом сулили на Васильевском.
Оттуда, бляха, не сбежишь.
На них я кинулся с напильником...
Их испугаешь! Как же! Шиш.
Скрутили, привезли домой,
Ну, вот я и ушел в запой.
Ты, Люсь, поласковей со мной,
Ведь я ж больной.
Боюсь, упрячут за политику.
Вчерась я в винном так орал!
Всё наводил на власти критику,
Да всем автографы давал.
Вдруг мне дубинкой меж рогов.
В себя пришел я у ментов.
Без денег вышел и зубов,
Но жив-здоров.
Люсь, не кори меня колготками.
Ну зацепил их между дел...
Хотел твоих нащелкать фоток я,
Вот объективом и задел
А что? Мы их пошлем в "Плейбой",
Они нам - денюшки горой.
Вот заживем тогда с тобой!
Хочь пей, хочь пой!
***
Ну, спи, Серёнь, я колыбельную
Тебе тихонько пропою
Про нашу жизнь - твою кобельную
И беспросветную мою.
А уши мне не тилибень
Про жизнь хорошую, тюлень,
Тебе побриться даже лень
Который день.
Фу, задохнусь от перегарища,
Ты мордой к стенке отвернись.
Ну да, конечно, радость та ещё
Делить с твоей бутылкой жизнь.
А пьяный ты такой дурной,
Не обходительный со мной,
Чего не ной? Гляди какой
Косой плейбой.
Ой, место спрячь своё причинное,
И от него вином разит.
Куда уж, был бы ты мужчиною,
А то ведь пьянь и паразит.
Не приставай ко мне, уйди,
С башки слетают бигуди,
И про любовь мне не гунди,
Не Саади.
Такех, как ты, полно в политике,
Придурковатых чудаков.
Что ни урод, так лезет в критики,
А сам в мядалях тумаков.
Серёнь, мозгою пораскинь,
Или совсем в башке динь-динь.
Ты от политики остынь,
А то аминь.
И слушать надо современное,
А не каких-то босяков.
И настроенье обалденное,
И сам красив без синяков.
Вот всё тебе отстойный вой,
Других ругаешь, сам отстой.
А тот губастенький с серьгой,
Ну, тёзка твой?
А взять вон Морю Боисеева,
Что голубится под луной.
Собой прославил он Россею всю,
Хучь заработал геморрой.
И лучше пидоров не тронь,
Ты понимать должон, Серёнь,
Где у тебя одна лишь вонь,
У них огонь.
А завтра сбегай за колкотками,
Не трать деньгу на самогон.
А то в рванье меня нафоткали,
С такех лишь палец напряжён.
Какой? Что крутят у виска.
Всю жизнь учила дурака,
Учить тебя болит рука.
Ну, спи. Пока.
10.2013
© Copyright: Людмила Заверняева, 2013
Свидетельство о публикации №113101606395
