Чёрно-белые снимки из юной весны прилетят
В осень жизни беспечными жёлтыми листьями счастья.
Птица-память кружит… Трав примятых хмельной аромат,
И восторг до небес из букета цветов одночасья.
Облака, причащаясь от плоти и крови земли,
Засмотрелись на нашу безумную, вольную радость,
А потом белым снегом забвенья её занесли,
И на снимках от чёрного цвета следа не осталось.
Ублажала судьба, и жалеть ни о чём не пришлось,
А за слёзы и боль ей - упрямице гордой, простится.
Прошивают пространство времён наши снимки насквозь,
Осеняя на миг ярким светом уставшие лица.
Длится вечность на красном просторе восторженный взгляд…
Оборвалось щелчком фотокамеры резвое слово.
Свет улыбки, украсив собою прощальный закат,
Растворился и розой рассвета не вызреет снова.
Чёрно-белые снимки из юной, далёкой весны
Удивлённо на нас поглядят с
... Читать дальше »
На свете жил добрый странный чудак
И многое делал он как-то не так.
За это ругали его иногда,
Он всё молчаливо сносил.
Одни люди верят суровым богам,
Другие себе и тугим кошелькам,
А добрый чудак верил радуге в небе
И доли другой не просил.
Он верил в прекрасную радугу:
"Богиня моя, к тебе бегу!",
И мчался за нею по берегу
В распахнутые небеса.
"Богиня моя, я твой, я твой,
Я только коснусь тебя рукой!",
И ноги ему морской прибой,
Как преданный пёс, лизал.
Чудак тот приюта нигде не нашёл,
Быть может, он был и нелеп, и смешон,
Но сердце златое не медным грошом
В груди насегда сохранил .
Корону смиренья легко он носил,
Пощады от злобы людской не просил.
Он в радугу верил, что было сил,
Красу её боготворил.
Он верил в небесную радугу:
"Богиня моя, к тебе бегу!"
Всё дальше и дальше от берега
В распахнутые небеса.
А там разливалась во всю заря,
Корону сиянья ему даря.
Прибой, свято тайну свою храня,
Следы его ног лизал.... Читать дальше »
Всё то хорошее, что дарит белый свет,
Ещё прекрасней быть могло бы и понятней,
Когда прибавить то, чего в нём вовсе нет,
Но Синей птицы быть не может в голубятне.
Себя окрылатить отрадною верой
в красивую сказку и жить,
подальше от грязи моральной и скверны,
не видеть, не слышать, забыть
никчемные страсти, унынье слепое,
и бережно в сердце хранить
весну молодую, раздолье степное
ветрами пьянящими пить.
Подняться над суетным вольною птицей,
заплакать от счастья и впредь
не верить, что Бог дал напрасно родиться,
что всуе мне даст умереть.
Обожги мне ладони,
Дай коснуться дыханьем,
Я замерзла в саду равнодушья.
Там вживую хоронят,
Там со смертью свиданье
Пустоту стылых душ не нарушит.
Там на спицах корявых
Ложь искусно плетётся,
На невинность глядят с вожделеньем.
Там росы нет на травах,
И воды нет в колодце,
Там пьют кровь как вино - с наслажденьем.
И топить станут печи
Кораблями надежды,
Но от них никогда не согреться.
Там жестокостью лечат,
Учат жизни невежды,
Разрывая злословием сердце.
Там плоды наливные,
Что упруги, румяны,
Превращают в цветные бумажки.
Солнце золотом стынет,
Осыпаясь в карманы
И под ноги смазливым милашкам.
Там любить - это глупо,
Серенаду заглушат
Какофонией сытых лягушек.
Крылья вырвут и в ступу
Сунут грешную душу,
Только вывернут прежде наружу.
Обожги мне ладони,
Дай коснуться дыханьем,
Я замерзла в саду равнодушья...
Разве капли дождя просто падают? Капли летают!
А дождливая ночь разве плачет? Она ведь поёт!
Огневыми зигзагами молнии небо латают,
Громовыми раскатами радость по тучам идёт.
Изумлённое небо лохмотьями туч растрепалось -
Разгулялась на славу моя ненаглядная радость.
Разве в роще берёзовой нет больше нашего света?
Наше счастье с вершины любви понеслось под откос.
Всё кричу в пустоту, не надеясь услышать ответа,
Только лето со мною заплачет свечами берёз.
Вот уходит гроза, вместе с ней моя светлая радость.
Разве может быть так - и ушла, и со мною осталась?
За фразой - фраза вперемешку с шелухой
Ненужных слов - и вот, расплылись все акценты.
Фальшивых слов искусно вышколенный строй -
И вот, банальны и не греют комплименты.
И лишь Любовь стоит бесстрашно под венцом,
Собой заполнила обыденность пустую,
Лицом к лицу перед всевидящим Творцом -
Напрасных слов для них уже не существует.
Злым ветрам остаётся немного
Жёлтых листьев с деревьев сорвать.
Всё уныло, печально и строго.
Небо бледное хочет обнять
Сиротливые, голые ветки
В слёзных каплях зануды-дождя.
А на небе сплетают виньетки
По страницам живым октября
Журавлиные стаи... Встречает
Их прощальную песню тоска.
Растворились в бездонной печали
Невозвратные дни-облака.
